Люблю и ненавижу - Страница 40

Лана забеременела, ее мать узнала об этом и пришла в ярость. Мы хотели настоять на том, чтобы они поженились, но влюбленные голубки оказались на редкость меркантильны. Парень был гол как сокол и весьма амбициозен, ей тоже хотелось всего и сразу. Одним словом, она решилась на аборт, хоть они и были запрещены.

– Подсудное дело, – машинально заметил Джеймс. – Да еще в отношении несовершеннолетней и без разрешения родителей. И кто только решился на это?

– А ее дружок и решился, – флегматично ответила миссис Гортридж. – Он учился в колледже, врачом хотел стать. Хирургом, кажется. Вот и попрактиковался. И вырезал ей там все подчистую…

– Кошмар. – Джеймс потер переносицу.

– Да, приятного мало, – согласилась с ним миссис Гортридж. – Но Лана уж давно умерла, так что можно простить ее. Глупость она сделала тогда, огромную глупость. Вышла бы замуж за своего красавчика Эда, родила бы ему ребеночка и была бы счастлива…

Старуха подперла щеку рукой и мечтательно улыбнулась, словно перед ее глазами предстало на мгновение возможное семейное счастье Ланы Миквуд.

– Эда? – настороженно переспросил Джеймс. – Так звали друга Ланы?

– Да, – кивнула миссис Гортридж. – Я несколько раз встречала его с Ланой на улице. Видный такой парень, светленький… Но вам, наверное, неприятно выслушивать это?

Джеймс мотнул головой.

– Все нормально. А вы случайно не помните, как фамилия того парня?

– Фамилия? – миссис Гортридж почесала в затылке. – Что-то вроде Доннован… Коннаган… А, Салливан. Точно Салливан. Доктор Эдуард Салливан.

Джеймс вышел на улицу и постоял несколько минут у облезлого подъезда. В голове все смешалось. Точно он знал только одно – что поездка к миссис Гортридж не была пустой тратой времени…

– Ну как? – спросила Карен, как только Джеймс сел рядом. – Она была дома?

Джеймс кивнул.

– И что она сказала? – Карен не понимала, почему он молчит. – Она узнала тебя?

– Достань-ка карту, – попросил Джеймс вместо ответа.

Не говоря ни слова, Карен порылась в бардачке и протянула ему сложенную вчетверо карту автомобильных дорог штата. Джеймс принялся изучать ее. Он был благодарен Карен за то, что она больше не задавала никаких вопросов. Сейчас ему тяжело было говорить с ней. То, что казалось раньше таким простым, вдруг неимоверно запуталось…

Наконец Джеймс сообразил, как лучше проехать и закрыл карту. Он завел машину. Карен молча смотрела перед собой, и ему внезапно стало совестно перед ней. Она ведь тоже замешана в этой гадкой истории. Хочет он этого или нет, ему придется посвятить ее в подробности. Они должны пройти через это вместе.

– Мы едем в Хантервиль, – негромко сообщил он Карен, когда они выехали на шоссе.

– Хантервиль? – эхом отозвалась она. – Зачем?

– Я понимаю, тебе будет тяжело. Но мы должны разобраться до конца. Лана действительно не была беременна. Она вообще не могла иметь детей, потому что в семнадцать лет сделала аборт.

– Она тебя обманула, – тихо сказала Карен.

– Да, – кивнул Джеймс. – Но это еще не самое интересное. У миссис Гортридж потрясающая память для женщины ее возраста. Дружка Ланы, который сделал ей ребенка, а впоследствии неудачный аборт, звали Эдуард Салливан. Тебе это имя ничего не говорит?

Карен прижала руки ко рту.

– Тебе не кажется, что пришла пора задать несколько вопросов великолепному доктору Салливану?

Когда они добрались до Хантервиля, уже совсем стемнело.

– Ты знаешь, где он живет? – спросил Джеймс.

– Нет. Но мы можем выяснить это в больнице. И возможно, что он сейчас дежурит…

– Или вообще уволился, – закончил за нее Джеймс.

– Вряд ли, – усмехнулась Карен. – Зачем подавать лишний повод для сплетен? На него и так многие косо смотрели из-за той истории.

– Почему? – Джеймс покосился на девушку. – Кто-то догадывался?

– Не думаю, но ведь мы дежурили вдвоем… и у некоторых могли возникнуть подозрения…

Карен вспомнила Юджина Фауста. Вот он точно никогда бы не стал вести себя с ней по-доброму, если бы думал, что она преступница.

Джеймс расценил ее молчание по-другому.

– Ты все еще любишь его? – спросил он сдавленным голосом.

– Как ты можешь спрашивать…

Джеймс почувствовал, что Карен обиделась.

– Извини. – Он накрыл ее руку своей. – Я не соображаю, что говорю.

– Давай уедем отсюда, – жалобно протянула Карен. – Чего мы добиваемся? Лану уже не вернуть, а кто виноват в ее смерти, нам и так известно…

– Неужели ты не понимаешь? – Джеймс с огромным трудом сохранял спокойствие. – Представь себе следующее. Лана обращается к нему с просьбой помочь ей. Когда-то Салливан сделал незаконный аборт. Ты знаешь, чем это чревато для врача в нашем штате. И он тоже об этом знает. Он помогает Лане, нагло лжет мне и прячет ее в больнице. А потом избавляется от всех лишних свидетелей и вводит ей смертельную дозу успокоительного. Раз он лечил ее когда-то, он не мог не знать, что у нее аллергия!

Только когда Карен вздрогнула, Джеймс понял, что кричит.

– Я не верю в это, – твердо сказала она. – Он кто угодно, но не хладнокровный убийца.

– А вот это я и хотел бы выяснить, – усмехнулся Джеймс. – Ты со мной?

Они уже почти подъехали к госпиталю. Карен посмотрела на знакомые улицы и дома, различила даже несколько машин скорой помощи во дворе, подумала о том, как ее встретят сейчас в больнице…

– Я всегда с тобой, – ответила она негромко и вложила свою маленькую ручку в руку Джеймса.

18

Им повезло дважды. Во-первых, в регистратуре сидела новенькая девушка, которая не знала Карен, и им удалось избежать ненужных любопытных взглядов. А во-вторых, Эдуард Салливан в этот день дежурил.