Люблю и ненавижу - Страница 25

Эд чуть приобнял ее, и они вошли в теплую пиццерию и заказали кофе.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он.

Карен таяла под его ласковыми взглядами. Тревоги и волнения отошли в сторону. Как замечательно, когда тебя любят…

– Все хорошо, – беззаботно улыбнулась она. В его присутствии все действительно было хорошо. – Насколько это возможно в данных обстоятельствах. Моя мама даже обрадовалась тому, что мне придется уйти из больницы. Она всегда настаивала, чтобы я работала на почте с сестрой.

– Правда? – обрадовался Эд.

Карен кивнула.

– Конечно, я не сказала ей, почему я ушла, – добавила она с горечью. – Это, наверное, поменяло бы все дело.

Лицо Салливана вытянулось. Он протянул руку и потрепал Карен по плечу.

– Не унывай, малышка, все обязательно наладится, – проговорил он бодро.

– А ты уверен, что они совсем не позволят мне учиться дальше? – спросила Карен через некоторое время.

– Да. – Салливан неловко замялся. – Доктор Макфлайер высказалась вполне определенно. Что-то в духе того, что подобных людям надо держаться как можно дальше от медицины… Ну ты представляешь себе ее манеру держаться и читать нотации…

Карен опустила глаза.

– Я не думал, что они будут так серьезно настроены, – продолжал Эд. – Я правда попытался за тебя заступиться, но они не хотели ничего слушать.

– Я знаю. – Карен попыталась выдавить из себя улыбку. Она больше всего боялась, что он решит, что она обвиняет во всем его. – Все в порядке, Эд.

Но Салливан все равно выглядел обеспокоенно.

– Знаешь, я очень благодарен тебе за то, что ты сделала, – начал он сбивчиво.

– Давай не будем сейчас об этом, – сдержанно попросила Карен.

Почему-то сейчас Карен меньше всего хотелось выслушивать слова благодарности. Она поступила так, потому что не видела другого способа помочь ему. О чем тут еще говорить?

Салливан взглянул на наручные часы.

– Без пяти четыре. Тебе пора.

С тяжелым сердцем Карен поднялась. Что еще ждет ее впереди?

Они вышли на улицу, и Эд виновато произнес:

– Ты не возражаешь, если я пойду за тобой? Мне не хотелось бы, чтобы нас видели вместе. Знаешь, могут пойти разговоры о том, что я разгласил тайну и предупредил тебя о результатах заседания…

Карен кивнула. Эд совершенно прав. Ни к чему, чтобы по больнице поползли слухи.

– Не грусти, детка. Все наладится. – Салливан наклонился и поцеловал ее в щеку.

Карен на секунду прижалась к нему и закрыла глаза. Вот он, источник ее храбрости. Это мимолетное прикосновение придало ей сил. У нее есть Эд. Значит, никакие неприятности ей не страшны.

– Все, я пошла, – произнесла она более бодро, повернулась и зашагала по направлению к больнице.

– Карен! – позвал ее Салливан.

Она обернулась, недоумевая, но в то же время радуясь этой нежданной задержке. Наверное, он хочет сказать ей что-то важное.

– Карен, – повторил Эд, когда она подошла поближе.

Девушка невольно отметила про себя, что он выглядит очень неуверенно.

– Я только хотел спросить тебя…

Он замялся.

– В чем дело, Эд? – улыбнулась Карен. – Ты же знаешь, что мне пора идти.

– Карен, ты же ведь не передумаешь? – наконец выдавил из себя Салливан.

Она вначале не поняла, что он имеет в виду.

– Ну, то есть, ты же не станешь говорить им сейчас, что произошло на самом деле? – выпалил он, с беспокойством глядя ей в лицо.

Карен закусила губу. Зачем он спрашивает? Неужели он не понимает, что она никогда не стала бы затевать все это, если бы не решила довести дело до конца?

– Я люблю тебя, Эд, – просто ответила она и, развернувшись, снова пошла к больнице.

Карен не оглядывалась. Но она чувствовала, что Эд по-прежнему стоит у пиццерии и смотрит ей вслед.

Разговор с доктором Мелтоном и другими членами комиссии слился для Карен в один сплошной гул монотонных голосов и ряд неумолимых лиц. Суровая Доктор Макфлайер прочитала целую лекцию об ответственности медперсонала и о недопустимости того, чтобы такие люди как Карен Кордейл работали в сфере здравоохранения. Она всегда настороженно относилась к этой девчонке, и вот наглядное подтверждение ее правоты!

– Больница, мисс Кордейл, не место для бездумного зарабатывания денег, – вещала Макфлайер, сурово поглядывая на девушку. – Вы взяли на себя слишком много, и в результате погиб человек…

Хорошо, что Эд предупредил меня, размышляла про себя Карен, стараясь не вслушиваться в раскаты голоса доктора Макфлайер. Иначе я могла бы сломаться. Еще и разрыдалась бы на потеху этим крокодилам. А так я заранее знаю, что мне придется уйти из медицины навсегда.

– … благодаря вмешательству отдельных лиц, которые по непонятным причинам благоволят вам, особенно после заступничества доктора Салливана, – Макфлайер метнула на Карен очередной суровый взгляд, – ваше наказание будет не столь жестоким, как вы заслуживаете. Репутация хантервильского госпиталя тоже кое-чего стоит, поэтому уголовное дело не будет возбуждено против вас. Если бы все зависело только от меня… Но вам повезло.

Юрист Гэлгем деликатно закашлялся. Несмотря на отчаянное положение, Карен не могла не забавлять сложившаяся ситуация. Все эти люди, опытные врачи, заботящиеся о репутации больницы, готовы пойти на все, лишь бы замять постыдное происшествие. Они говорят суровые слова относительно долга и чести, а сами пытаются замести следы. Интересно, как им удалось повлиять на мужа погибшей женщины? Что они сказали ему, раз он согласился не предавать дело огласке?

– … и, естественно, что о дальнейшем сотрудничестве с вами не может быть и речи.